В статье анализируются юридические дефекты нормативного определения ст. 241 УК РФ, предусматривающей ответственность за организацию занятия проституцией. Судебные приговоры по делам рассматриваемого состава преступления демонстрируют разные юридические решения практиками одних и тех же уголовно-правовых ситуаций, связанных с разграничением действий, признаваемых преступными по ст. 241 УК РФ. Главной причиной квалификационных ошибок в применении на практике ст. 241 УК РФ являются размытость и неопределенность ее формулировки, что позволяет субъекту правоприменения толковать диспозицию произвольно, причисляя к деяниям, направленным на организацию занятия проституцией другими лицами, любые действия, опосредованно связанные с проституцией. С целью введения качественного уголовно-правового определения организации занятия проституцией предлагается новая редакция диспозиции ст. 241 УК РФ. Для уточнения юридического определения деяний, составляющих суть организации занятия проституцией, автором исследуется понятие посредничества в организации занятия проституцией, даются характеристика его объективных и субъективных признаков и критерии разграничения от иных видов соучастия. В работе приведены примеры из приговоров по делам, демонстрирующие противоречивые уголовно-правовые оценки тождественных по обстоятельствам совершения посягательств, различное толкование судами посредничества как организационных, исполнительских или пособнических действий. Для единообразного правоприменения положений ст. 241 УК РФ автором сформулирована диспозиция посредничества в организации занятия проституцией как самостоятельного преступления (ст. 241.1 УК РФ) и ее квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки.