Генерал Кононов стоял на самом краю пригорка, Славич — немного поодаль. Гаастийская капсула наполовину зарылась в землю, а ее корпус треснул вдоль до самого хвостового оперения. Закопченные края распоротых броневых листов вывернулись наружу, по ним расползались, как живые, клочья пожарной пены. Из рваной черной щели сочилась струйка сизого дыма — похоже, там, в глубине, что-то продолжало тлеть.